Мой любимый журнал

Регулярно читаю любимый журнал «Story», к сожалению, не всегда пишу о нем. Буду честна. Во-первых, не все номера бывают интересными. Во-вторых, на написания отзывов к книгам у меня не всегда хватает силы воли, а уж что говорить про журнал.  Сейчас я в отпуске, да и августовский номер очень интересный. Словом, все совпало. А еще сегодня был знак: на поисковой странице Google я увидела картинку с датой – 215 лет со дня рождения графини де Сегюр. И знать бы не знала, кто эта особа, если бы не статья Ольги Филатовой «Выбор Софи», опубликованная в августовском номере журнала. 

В ней она рассказывает о сложном детстве русской сказочницы мадам де Сегюр. Несмотря на то, что Сонечка Ростопчина (это ее девичья фамилия) в детстве росла не в бедной семье, она не знала материнской ласки. Нет, ее maman была жива и здорова, только вот любить собственных детей она не умела и не хотела. Ей ближе были иезуитские воззрения, чтения философов Руссо, Вольтера, Дидро.

«Катерина Протасова (мать Софи) считала, что воспитание - это ограничения и наказания. Она довела эти принципы до маразма и гордилась тем, что ее дети (а их было десять!) годами не получают сладкого. Уже к трем годам у детей были обязанности: убирать свою комнату, стелить постель, все делать вовремя. Соблюдение жесткого режима дня: еда и питье по расписанию. Детям запрещалось пить в промежутках между трапезами. В результате им случалось набрасываться на черствый хлеб, приготовленный для лошадей,  или, мучаясь жаждой, пить из собачьих мисок. 

Будучи ребенком, Софи частенько мучилась от холода в своей детской спальне, потому что мать считала, что для здоровья полезно спать на твердом и укрываться тонким одеялом. Сообразительная Софи тогда придумала, что вместо одеяла можно использовать газетную бумагу. И уже будучи взрослой дамой, не могла избавиться от этой привычки на ночь укрываться газетой. 

Спартанские условия, в которых жили дети, наводили на мысль о помешательстве воспитателя. И никто, кроме самих детей, не знал о методах усмирения, применяемых в одном из самых богатых домов Москвы. Дети же не догадывались о том, что детство может быть устроено иначе».


А где же был papa граф Ростопчин? Он был на государевой службе, и некогда ему было заглянуть в спальни собственных детей. Он был не из тех помещиков, кто растит рожь и пьет чай с малиной по вечерам. Софи очень любила своего отца, поэтому этот тип мужчины так запал в ее душу, что и будущего мужа, Эжена де Сегюр, она выбрала по образу и подобию отца. 

Софии в детстве очень тяжело жилось в родительском доме еще и потому, что она была девочкой живой, веселой, румянец горел у нее во всю смуглую щёку, и чертята плясали в глазах. Вот почему ее книги и волшебные сказки полны любви и веселья. «Проделки Софи», «Примерные девочки» - это книги, наполненные энергией жизни, книги о ней самой. Однажды она поклялась себе, что сделает жизнь собственных детей легкой и беззаботной, именно такой, какая должна быть у счастливых детей. Жаль, что книги этой русской писательницы гораздо больше популярны во Франции, чем у нас в стране. А может быть, кто-то читал книги мадам де Сегюр?

Не устаю восхищаться многогранностью творчества Андрея Макаревича. А как он умеет точно, кратко охарактеризовать предмет! В статье «Лавка Макаревича» он вспоминает о своих студенческих годах. Эти воспоминания родились из увлечения коллекционировать старые вещи. Свой дом он в шутку называет «лавка старьевщика».  Макаревича в предмете привлекает красота и застывшее время. 

«Дух времени складывается из массы иногда незаметных мелочей, но складывается четко и неумолимо». 

Коробочка для карандашей

Вот бутылка из-под вина дореволюционных лет, а вот коробок спичек времен первой мировой. А это коробка для карандашей….

«Я совершенно точно знаю, сколько ей лет, - сорок пять. Она продолговатая, жестяная и уже изрядно облупившаяся. На крышке – иллюстрация к басне Крылова «Ворона и лисица»: небо голубое, трава зеленая, лисица, дерево, ворона на нем (сыра не видно) коричневым силуэтом. Сочетание цветов, надо сказать, отвратительное. 

Сейчас в этой коробочке лежат зимние блесны, и если коробочку потрясти, то гремят они точно так же, как гремели в ней карандаши сорок пять лет назад».

Если вы, как и я, неравнодушны к творчеству Андрея Макаревича, то следите за анонсом. Осенью в издательстве «ЭКСМО» выходит его книга «Личные вещи».

А вы знаете, кто поставил всех женщин на каблуки? Думаете, что какая-то низкорослая королева.  Не какая-то - а сама Екатерина Медичи. О ней в журнале Борис Бурда написал статью «Десерты черной королевы». Вы спросите, почему «черной»? Ответ узнаете в статье. А я напомню о других изобретениях Екатерины Медичи. В связи с тем, что она была урожденной флорентийкой, то знала толк не только в нарядах, но и еде. После замужества она привезла во Францию собственных поваров из Италии, которые и привили французам привычку к различным соусам, научили печь бисквиты, заставили полюбить трюфели, брокколи и другие изыски. А еще изобрели мороженое! Оставаясь законодательницей мод, Екатерина водит в женский гардероб панталоны.

«Екатерина – дама читающая, а интеллектуальным багажем распоряжается расчетливо. Забавляет супруга всякими милыми штучками: на одном из банкетов королю подносят трехзубую вилочку с рукояткой из слоновой кости, которая так ему нравится , что он тут же заказывает такие приборы для себя и одиннадцати своих придворных. <...>Впрочем, не только за вилку стоит благодарить Екатерину. Это она привезла венецианское стекло и посуду из итальянского города Фаэнца, которую позже в честь этого городка стали именовать фаянсом. Более того, она изменила порядок подачи блюд за французским столом. До нее на стол метали все подряд – и суп, и жаркое, и рыбу, и сладости. А с ее легкой руки блюда стали вносить по очереди, из-за чего появилась отдельная трапеза – десерт». 

Словом, очень умная была женщина! 

Максим Кантор, чье имя для меня авторитет в живописи, публикует статью «Крестьянский ренессанс». В ней он не только описывает творчество Питера Брейгеля Мужицкого, но, прежде всего, характеризует эпоху, в которую тот творил. А это были очень-очень непростые времена. Я бы даже сказала, чем-то схожие с нашими. Вот цитата:

«Картина Брейгеля «Слепые ведут слепых» - это и хроника бродяжничества, и точная метафора того времени. Изображение слепца в Средние века – традиционная метафора ложного учения. Но здесь нарисовано шесть разнообразных слепцов, это парад фальшивых учений и ложных пророчеств. Народу втолковывали окончательную истину на каждом углу. Имелась идеология Священной Римской империи и планы ее императора Габсбурга; имелась доктрина папы, имелась программа доктора Лютера. Имелось также конкретное 

Репродукция из Википедии

приложение лютеровского учения, а именно то, как Лютера использовал в своих интересах патриот курфюрст Фридрих Саксонский. Имелась программа просветителя Меланхтона и германского национального самосознания. И все это прекрасно уживалось с поборами, рабством и смертью на бессмысленной войне. 

Народу только что дали истинную веру взамен папизма – веру свою, национальную, коей людям следует гордиться! И ради этой веры людей тут же погнали на убой и запретили восставать против крепостного права. То был распространенный во все времена трюк: когда один жадный желает смирить другого жадного, он поднимает бунт среди рабов, но горе рабу, если он вздумает считать, что в ходе этого бунта станет свободным». 

А еще в журнале есть постоянная рубрика «Толковый словарь». Известные и публичные личности дают собственное толкование каким-то жизненным явлениям, нравственным качествам личности. В этом номере Александр Адабашьян занимается лексикологией. Очень мне в тему пришлось слово «логика». (Постоянные мои читатели помнят, что последние две вещи, которые я прочитала, это абсолютно женские романы Марии Метлицкой).

«Мужчина и женщина существуют на разных волнах. Их «настройки» не совпадают. Такова природа. Отсюда и разница в логике. Смотрел я недавно старый советский фильм, не помню названия, на производственную тему. Главный герой – инженер-металлург – был насквозь положительным. И вдруг у него завязался роман с девушкой-технологом. У них влозник общий прогрессивный взгляд на процесс литья, и это вылилось в личную симпатию. Отношения с женой портятся: она в литье ни бум-бум и вызывает у него раздражение. Как-то после работы он сидел в гостиной, просматривал газету, а жена, собирая на стол, без конца ходила на кухню и обратно. Он не выдержал: «Зачем ты столько времени тратишь?! Я тут записал: ты восемь раз пробежала туда-сюда с одной тарелкой, одной чашкой в руках? Неужели нельзя было все сразу сложить на поднос и принести?» Она отвечает: «Ты стал мало бывать дома, а на стене висит зеркало, и я просто лишний раз хотела посмотреть на тебя в отражении, поэтому и бегала». Вот это – наглядный пример главной разницы между мужской и женской логикой. В основе действий жены – совершенно иррациональный мотив, а, наоборот, абсолютно рациональный подход у мужа, но сопряженный с эмоциональной глухостью. У женщин же суждения или поступки всегда базируются на эмоциональных причинах». 

Рисунок Натальи Гундаревой

О, сколько еще интересных материалов и статей есть в августовском номере журнала «Story»! Это и интервью с доктором Рошалем, как называют его Рошаль-Кихот; и воспоминания о Наталье Гундаревой (Кстати, а Вы знаете, что она прекрасно рисовала?); и статья о хорошенькой женщине и талантливой поэтессе Ирине Одоевцевой, и воспоминания непокоренный жены Галины Евтушенко. Как всегда в номере публикуются рассказы Виктории Токаревой, Валерия Попова, Татьяны Устиновой.

Хотите приятного и познавательного чтения - читайте «Story»!